По кромке двух океанов - Страница 5

Но тот, кому был адресован этот глупый (иначе не назовешь) ответ, отнюдь не был сумасшедшим. Записку под заглавием «О средствах вырвать Север России из его бедственного положения» написал и передал наследнику горячий поборник Северного морского пути, купец, миллионер, начавший свою карьеру бедным домашним учителем, Михаил Константинович Сидоров. Появлению этой записки предшествовало посещение выставки коллекций Сидорова будущим царем Александром III. Хозяин увлеченно рассказывал о необходимости быстрейшего освоения Русского Севера. Наследник престола предложил ему изложить свои мысли письменно. Сидоров это исполнил и вскоре получил уже известный читателю ответ генерала Зиновьева.

В моем дальнейшем пути по Крайнему Северу мне еще не раз придется столкнуться с именем этого странного, так непохожего на других богачей человека.

Не кто иной, как М. К. Сидоров, открыл для мореходства устье реки Печоры.

Снаряженная на его средства в 1877 году парусная шхуна «Утренняя заря», груженная «образцами сибирских продуктов», проделала героический путь от устья Енисея до Петербурга. На это ушло меньше трех месяцев. Через несколько дней после того, как судно пришвартовалось к причалу Васильевского острова столицы, Сидоров получил следующую телеграмму от Норденшельда: «Да рассеет «Утренняя заря» мрак, который до сих пор препятствовал верному суждению о судоходстве в Сибирь».

Сидоров предлагал немалые средства для организации экспедиций по исследованию Сибири, но Русское Географическое общество почему-то отказалось их принять. Тогда Сидоров сделал в заграничных журналах объявление о том, что он назначает премию в две тысячи фунтов стерлингов первому кораблю, который достигнет Оби или Енисея.

«Считая открытие прохода морем из устьев Оби и Енисея жизненным вопросом для Сибири и имеющим важное государственное значение для всего нашего отечества, — писал М. К. Сидоров, — я обратил на него все свое внимание… С 1841 года он сделался для меня задачею всей моей жизни, и для решения его я пожертвовал всем своим состоянием, нажитым от золотопромышленности, в 1 700 000 рублей, и даже впал в долги. К сожалению, я не встречал ни в ком сочувствия к своей мысли: на меня смотрели как на фантазера, который жертвует всем своей несбыточной мечте. Трудна была борьба с общим мнением, но в этой борьбе меня воодушевляла мысль, что если я достигну цели, то мои труды и пожертвования оценит потомство».

Сидоров оказался прав: потомство оценило его патриотический почин, но сделало это уже в советское время. Осуществились многие его замыслы, и в том числе его мечта об освоении богатств Кольского полуострова.

Рудники и карьеры, откуда выдают на-гора руды цветных и черных металлов, апатит, слюду; новые города и новые отрасли промышленности, электростанции, рыбодобывающий и торговый флот, научно-исследовательские институты и филиал Академии наук СССР, шоссейные, воздушные и железные дороги — все это появилось на Кольском полуострове уже после Октябрьской революции. Все, кроме, пожалуй, железной дороги, связавшей Мурманск с Петрозаводском.

…16 октября 1914 года, вскоре после начала первой мировой войны, при управлении по строительству железных дорог состоялось особое совещание, принявшее решение начать безотлагательно сооружение стального пути к незамерзающему морю на Мурмане. К этому времени строящаяся Олонецкая железная дорога дошла до Петрозаводска, и ее решили продолжить к северу. Завербованные в центральных и северных губерниях мужики числом сто шесть тысяч вместе с пятьюдесятью тысячами военнопленных построили тысячеверстный путь за неполных семнадцать месяцев. Первая лопата земли была взята в начале июня 1915 года, а 3 ноября 1916 года дорогу сдали в эксплуатацию.

Одна английская газета писала в это время: «А когда все будет закончено, когда на берегу Ледовитого океана засвистит наконец первый паровоз… Россия будет вправе заявить, что ею еще раз исполнена титаническая работа». Английской газете вторили французские и норвежские. Подвиг русских строителей высоко оценили во всем мире.

Постройка дороги еще только заканчивалась, но уже было решено, что ее конечный пункт получит название Романов-на-Мурмане. 4 октября 1916 года состоялась торжественная церемония закладки нового города. Собственно, закладывался не сам город, а главный его Никольский собор. На торжества прибыли министры путей сообщения и морской, архангельский епископ, корреспонденты столичных газет, начальник строительства дороги В. В. Горячковский, архангельский губернатор. После полагающихся по ритуалу молитв и речей в котлован будущего храма замуровали латунную посеребренную плиту.

Церемония довольно широко освещалась в русских газетах. В одной из них были напечатаны смелые ставшие вещими слова:

«Да, город вырастет, поднимется из земли, точно по мановению волшебника. В одну из ближайших весен, взойдя над горами, солнце увидит вдруг… крыши огромных строений и порт, гудящий жизнью, пестрый флагами… Откинув назад черные массивные трубы, великаны океана торжественной поступью направятся вперед, протягивая за кормой пенящуюся нить между друзьями-народами. И прозвучат слова дружбы и взаимного понимания, раздастся громкая русская речь, свободная, знающая себе цену». Газета «Русское слово» пророчила новому городу электричество, водопровод, канализацию — житейские блага, которыми в ту пору пользовались лишь крупные города.

В нескольких километрах от Мурманска поезд останавливается на станции Кола, и я выхожу из вагона, чтобы немного побродить по этому самому древнему на Кольской земле городу. Здесь в 1684 году сожгли на костре сторонницу боярыни Морозовой Мавру Григорьеву, здесь отбывали ссылку политические противники Петра, сюда на вечное поселение отправили сподвижников Пугачева. В Колу не раз плавал с отцом на своей «Чайке» юный Ломоносов.